Уличное искусство Кому принадлежат стены Москвы
От простейших надписей маркером до огромных изображений высотой в несколько этажей, от вандалов до современных художников — граффити в Москве можно встретить где угодно, но именно окраинный пейзаж они делают живее и интереснее. Феликс Сандалов поговорил с пятью местными уличными художниками.
рисует 12 лет, рядом с платформой ЗИЛ, на Соколе и в Марьиной Роще
Фотография: Ольга Алексеенко
«Мне не нравится ни название «стрит-арт», ни «граффити». Эти слова стали совсем коммерческими. Это марка, которую сегодня пытаются всем втюхать: уличные художники, «Винзавод», фестиваль, это все так современно… Но если ты раскрашиваешь стены на заказ, ты уже не уличный художник, ты оформитель. Вот недавно для граффити-фестиваля расписали несколько домов вдоль монорельсовой дороги в районе ВДНХ. И ради того, чтобы открыть вид с монорельса на эти рисунки, они срубили старые деревья. Мало, что ли, в городе стен? У меня ощущение, что все это как парк Горького или Крымская набережная — такие маленькие европейские рекреации, которые нужны, просто чтобы показать, что тут у нас Европа. И с граффити нечто подобное: вот у нас фасады расписывают, чего вам еще надо? Так что заткнитесь, а куда не надо — не смотрите.
Чувакам, которые рисуют шрифты, нравится вся эта атмосфера таинственности и опасности, поэтому они рисуют по ночам. Но на самом деле там, где они рисуют ночью, можно и днем спокойно рисовать. Как-то в Марьино, где я раньше жил, я рисовал ночью, и какие-то залетные гопники захотели разжиться деньгами, красками, мобильным. Меня ударили бутылкой по голове и очень сильно избили — от лица ничего не осталось. После этого я решил рисовать днем — уж лучше тебя менты остановят, чем такая фигня. А менты — это не страшно. Они же выходят не защищать, а заработать. Максимум выпишут тебе штраф за распитие, потому что по статистике им это лучше, чем вандализм. Ну и заплатишь рублей 300. А могут просто поговорить и отпустить. Но все равно, конечно, тратить время на разговоры с неандертальцем — приятного мало.
Сейчас я переехал на Сокол. Там я часто рисую в березовой роще у дома. Раньше там ничего не закрашивали. Но как-то мы с другом нарисовали стеб над фестивалем «Лучший город Земли». В этом году фестиваль был неплохой, но забавно, что на всех работах они ставили большие логотипы фестиваля, города и спонсоров, которые предоставляли краску. Иногда эти лого оказывались больше, чем сами работы. Поэтому мы с другом тоже нарисовали маленькую работу и гигантские логотипы на ней. На следующий день стену закрасили белым. У нас можно все что угодно рисовать, но стоит коснуться правительства — это моментально закрашивается. Это можно даже специально использовать: надоело вам, что у вас вся площадка перед домом исписана граффити, напишите «Собянин — вор», на следующий день ваша стена будет белой».
Come On Crew, рисует 3 года, на «Кантемировской», Китай-городе, вдоль ж/д путей
- Современная механизированная штукатурка в Москве позволяет существенно ускорить процесс отделки стен и потолков в строительных проектах.
- С помощью современных механизированных систем штукатурки возможно достичь высокой точности и качества отделки, сократив при этом затраты на ручной труд и материалы.
- Механизированная штукатурка в Москве используется как в жилищном строительстве, так и в коммерческих проектах, позволяя создать эффективное решение для любого проекта отделки.
Фотография: Ольга Алексеенко
«Один наш знакомый ездил в Крым и в каком-то поселке увидел на стене надпись в духе «Bad Boys в деревне, остерегайся!». Такой подход нам невероятно понравился, и мы решили сделать нарочито дурацкую и трэшовую граффити-команду. Сначала мы страдали фигней, писали на стенах «C’mon, берегись!», подписывали наше название команды к чужим тегам, в общем, ерундой занимались. А потом уже это надоело и мы стали рисовать нормально. В тусовке у нас человек двадцать, но рисуют от силы четверо. На что это похоже? Читал «Пиквикский клуб» Диккенса? Там Сэмюэль Пиквик ставит цель путешествия для основанного им общества, а на самом деле в течении всего произведения они развлекаются, бухают, ездят в гости, позабыв, для чего же собрались. Чем-то это похоже на нас.
Сейчас я в основном рисую вдоль железной дороги — это универсальный вариант, так как там можно никуда не торопиться и делать в свое удовольствие. Ментов там нет, накрыть тебя могут разве что рабочие, да и те редко встречаются. В основном там тусуются маргинальные элементы — мигранты, бичи, — попадаются схроны разного хлама, люди живут там. Многие ничего не знают об этом, а раньше недалеко от Яузы, если идти в сторону ВДНХ, вообще был целый тайный город бомжей.
Я химик по образованию, поэтому эти мотивы периодически всплывают в моих работах. Недавно я нашел дома советскую книгу «Химия в жизни» — там есть такой очень смешной персонаж: дядька с лысиной, который всюду изображается с баллоном в руке, вот я его тоже рисую на стенах.
Как-то раз я тегал (рисовал простые граффити в виде псевдонима или метки маркером. — Прим. ред.) и не успел посмотреть, на чем именно я пишу. Это оказалось здание посольства. Из будки рядом с посольством выскочил майор милиции и, так как я не успел убежать, приковал меня наручниками к ограде и вызвал наряд. Пока наряд ехал, пошел дождь и смыл краску со стены, поэтому майор меня отпустил. А самый шик — это рисовать на электричке. Делается все очень быстро: на станции срывается стоп-кран и за несколько минут разрисовывается вагон. Все это делается, конечно, чисто ради адреналина».
рисует 8 лет, в Измайлово, на Новом Арбате и в промзонах
Фотография: Ольга Алексеенко
«Рисунки непрерывно закрашивают. Закрашенный прямоугольник другого, отличного от цвета стены оттенка, называется баффом. Я всегда придумываю рисунки под уже закрашенные элементы, то есть я их использую как фон. Пространство для игры очень большое. Например, коммунальные службы подписывают месторасположение колодцев: вот эти надписи на стене красным «ПГ» все видели. Пять лет назад я стал подделываться под их шрифт, начал в таком же стиле писать свои надписи. Как оказалось, это можно сделать везде, где угодно, коммунальные службы никогда не поймут, что это, и не закрасят. Или можно рисовать огнетушителем — я заправляю его краской, а она под очень большим давлением вылетает. Такой рисунок будет потом очень сложно закрасить, ведь он выходит размером в три этажа. Муниципальные граффити? Я считаю, что это просто отмывка денег, и к тому же они не дадут нарисовать то, что я хочу сказать.
У меня есть работа «Дым без огня» на Первомайской. Я ею хотел выразить свое отношение ко всему, что делают муниципальные службы на улице. Просто закрашивая граффити, нельзя искоренить это явление, всегда остается стремление рисовать дальше, как огонь остается в наших сердцах. Я знал, что в этом районе никто не будет закрашивать рисунок выше человеческого роста, поэтому я внизу нарисовал огонь, а сверху огнетушителем нарисовал дым. Как я и предполагал, через месяц огонь закрасили, а дым остался. Так что вышла такая коллаборация с муниципальными службами.
В центре всем без разницы то, что происходит вокруг. Люди не считают центр своим домом. Те, кому посчастливилось там родиться и жить, уже устали от приезжих и не реагируют на происходящее. А когда ты рисуешь на окраинах, есть риск нарваться на людей, которые легко могут тебе дать за граффити по лицу. Это главное отличие. Поэтому я рисую один, но хожу часто с друзьями, потому что хорошо, если за углом на стреме стоит свой человек».
команда «56», рисует 16 лет, в Орехово, Марьино и Бирюлево
Фотография: Ольга Алексеенко
«Я начал рисовать в 1997 году. Тогда было непросто, аэрозолей не было почти, а те, что были, были плохие, поэтому приходилось идти на всякие ухищрения. Я работы заливал обычной масляной краской, кисточкой или валиком, или нитрой, а контурил уже баллоном. Были моменты, когда краски вообще не было, и я рисовал просроченной гуашью на стенах, мелками. Просто было сильное желание что-то нарисовать, а средств не было никаких.
Да, я рисую нелегально, но я отдаю себе отчет в том, где и что я делаю. Я не напишу на храме, на доме, представляющем архитектурную или историческую ценность, да даже просто в каком-нибудь новеньком автобусе не стану писать. Я уважаю чужой труд. Хотя, если честно, бывали нелепые случайности. Один раз даже по своей воле поехал домой за растворителем и, вернувшись обратно, оттер свою надпись. Я стараюсь рисовать только там, где мне позволяет совесть: гаражи вдоль железнодорожных путей, на обшарпанных заборах, которые можно найти почти по всему городу. Я не считаю себя вандалом. Да, это хулиганство, с этим я соглашусь. Но за такое хулиганство проходящие мимо люди порой могут сказать тебе: «Спасибо, парень, классно получается».
Легальные места для рисования мне не интересны. В связи с большим потоком художников, рисующих в этих местах. Ты приходишь, делаешь работу, фотографируешь ее, а через день-два на этом же месте красуется другая работа, которой суждено так же быстро исчезнуть под новым слоем краски. В нашем городе и так быстро устраняют рисунки, даже в тех местах, где они только украшают город. Я считаю, что работа должна прожить максимально долго, чтобы как можно больше людей смогли ее увидеть».
команда «731», рисует 13 лет, в Выхино, на «Новослободской» и «Пушкинской»
Фотография: Ольга Алексеенко
«Это вроде как игра — ты должен как можно больше и чаще ставить на стенах города свое имя. Как пес или кот писает, чтобы пометить территорию, так и мы рисуем. Нам нет дела до людей, которые не интересуются граффити. Мы оставляем след для таких, как мы. Обычные люди не поймут, а наметанный глаз может прочесть и оценить красоту и чистоту стиля.
У нас очень быстро все закрашивают. В других городах не так. Ты приезжаешь в Амстердам, Милан — там есть рисунки еще с 90-х, и люди их уважают, потому что это уже история. А я каждую свою надпись фотографирую и заливаю в архив — ведь на следующий день ее можно уже не увидеть. Архив я храню на жестком диске вне дома — мало ли что. Нужно быть осторожным. Но, вообще, в детстве мы больше бегали от людей, чем сейчас. Сегодня все чаще хочется остаться и доделать рисунок. Приходится людям объяснять: «Вы поймите, я не употребляю наркотики, не делаю никому больно или плохо. Я просто пытаюсь получать удовольствие от того, что я рисую». Граффити — это субкультура, которая не несет в себе ни зла, ни агрессии, ни политического или национального смысла. Просто в какой-то момент своего формирования человек замечает надписи на улицах и понимает: это мое».
По материалам сайта: http://gorod.afisha.ru